В одной дискуссии по поводу того, что собой представляет Белое дело, мне довелось услышать очень интересную мысль: собеседник утверждал, что тут главную роль играет вовсе не приверженность монархизму или республиканству, а стремление к естественному эволюционному пути. Мысль крайне любопытная в том плане, что пытается исключить политический момент из объяснения. Однако, исключив политическое измерение Белой идеи, мы тем самым очень сильно обедним ее.

 

Преимущество и сила Белой идеи заключается именно в том, что она сумела соединить в себе духовное (христианское) и политическое начало. Наиболее сжато это было выражено во врангелевской формуле, где он объяснял мотивы Белой борьбы, говоря, что Белая армия борется за оскорбленные святыни и поруганную веру, за частную собственность, за первенство права и закона, за то, «чтобы русский народ сам выбрал себе хозяина». И вот это «сам выбрал», конечно же, говорит в пользу демократии. А право и закон, частная собственность, свободное исповедание веры — это необходимые условия ее нормального функционирования. Демократия же может быть там, где человек свободен.

 

Но что такое свобода? Какова она? Свобода может быть полной только во Христе. Апостол Павел в своем Послании к Галатам пишет: «Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал. 5:1). Здесь надо обратить внимание на то, что апостол употребляет слово «нам», т.е. он подчеркивает всеобщее равенство. Равенство же опять является необходимым элементом демократии. Но очень важно понять, что равенство в христианском понимании — это не та самая большевистская или какая-либо иная уравниловка. Это — равенство личностей, объединенных общим делом, стремящихся к преобразованию общества через его преобразование на нравственных началах и через преобразование самих себя. Христианство же не только преобразовывает, в чем выражается его общественное начало, но и защищает. Оно защищает не государство, не политический институт как таковой, но защищает личность. Причем защищает личность несовершенную, слабую, способную на ошибки и даже предательство. И в этом выражается его личностное начало. Эти начала взаимосвязаны. Но личность в христианстве при всем своем несовершенстве всегда остается свободной, а потому свободная личность является главным носителем и хранителем демократии.

 

Личность же для полноты свободы должна обладать частной собственностью, чтобы быть максимально независимой от государства. Чем большей собственностью обладает человек, тем он более независим в своих политических предпочтениях, тем более вероятно его участие в общественной жизни, тем больше у него остается возможностей для нравственного самосовершенствования. Меж тем, право оберегает свободу, право должно быть не противно Богу, не должно делать жизнь людей неудобной и применяться несправедливо к ним (Исх. 10: 1-2).

 

Только демократически организованный народ может выбирать свой путь, о чем и писал в своем воззвании 1920 года барон П. Н. Врангель. Нет, ни некий герой, ни какие-то личности должны определять судьбу народа, а сам народ, свободный, обладающей частной собственностью и освященный и просвещенный христианством. И это не просто масса людей, это собрание личностей. 

 

Исключение политического начала из Белой идеи отрицает саму Белую идею, которая была демократической и христианской одновременно. Именно поэтому перед современными последователями Белого дела стоит задача сохранения и развития тех ценностей, которые Белая армия пронесла сквозь вихрь Гражданской войны, сохранила их и смогла передать нам. Отрицание этих постулатов означало бы отрицание самой белогвардейской идее в ее корне.